МОСКВА, 26 июня 2021, Институт РУССТРАТ. После ввода в эксплуатацию газопровода «Северный поток-2» Украина оказывается в сложном, а президент В. Зеленский в двусмысленном положении. Самые болезненные последствия от реализации этого проекта наступают для Украины. Она теряет в среднем $3 миллиардов в год (по различным оценкам от $2 до $5 миллиардов), портит отношения с главными странами ЕС, теряет одну позицию в списке критериев своей важности для США и получает падение уровня жизни, рост тарифов, ослабление Зеленского и обострение внутренней борьбы за власть.
То есть для Украины на внешнем и внутреннем периметрах наступают качественные сдвиги в её положении, что объективно скорректирует стратегию правящих элит и будет в той или иной степени направлено на осознание новой реальности и поиск вариантов адаптации к ней. Какие это могут быть варианты?
Наиболее лучший для Украины – это коренное переосмысление всего курса Украины, принятого после распада СССР и заключающегося в максимальной опоре на США с целью интегрирования под их нажимом и с их помощью в ЕС и НАТО, а также в максимальном удалении от России как токсичного геополитического центра, которому судьба уготовила роль чумного барака и ресурсной колонии одновременно, и который понимался приватизационной украинской элитой как тонущий корабль, бегство с которого является проявлением мудрости и ловкости.
Пока реальным итогом такого подхода стало то, что Украина находится в плохих отношениях со своими важнейшими соседями – Россией и Белоруссией, от союза со странами Прибалтики не получает никаких выгод, а союз с Польшей породил опасность поглощения Западной Украины. Ассоциированное членство с ЕС привело к квотированию экспорта в Европу, а безвизовый режим открыл ворота для трудовой миграции безработной части населения Украины. Экономическая и социальная деградация стала перманентной, и надежд на изменение тренда не существует.
Однако такое осмысление, во-первых, для несубъектных украинских элит невозможно, а во-вторых, в силу их оторванности от проблем населения, невыгодно. Принять такое решение означает выйти из евроассоциации и вступить в ЕАЭС – с последующим курсом на полную экономическую, политическую и военную интеграцию с Россией, Белоруссией и Казахстаном. Соотношение акцентов в сотрудничестве с Россией и Западом наилучшее для Украины в размере 70% на 30%.
Оптимальным вариантом может стать нейтральный статус с распределением акцентов 50% на 50%, но это уже добровольный отказ от части выгод на российском направлении и сознательное принятие слабой позиции в отношениях с ЕС и США. Придётся жертвовать суверенитетом перед сильным конкурентом, коим в экономике для Украины является Запад, и врагом, коим Запад для Украины является в политике и в военном деле.
В союзе с Россией и Белоруссией у Украины появляется максимальная субъектность, так как без её согласия ни одно решение Россией и Белоруссией принято быть не может. В таком качестве Украина обладает максимальным ресурсом и в состоянии разговаривать как с Западом, так и с ЕАЭС с сильной позиции – просто в силу появления множества доступных альтернатив.
Вне союза в Россией Украина становится пациентом Запада (расстановка акцентов 90% на 10%), его оккупированным антироссийским плацдармом, на котором борются за влияние ЕС и США. Статус заложника Запада – самая невыгодная стратегия для Украины. Она теряет всё на Востоке и ничего не приобретает на Западе. Сыграть на противоречиях Запада между собой и с Россией у Украины не получается, это было увлекательной и азартной, но вредной иллюзией украинских элит.
Вообще украинскому истеблишменту свойственен авантюризм, так как его политика не основана на объективной оценке реальных слабостей и угроз, и при этом исходит из завышенных оценок своих сильных сторон и возможностей.
Россия, лишившись Украины, если пользоваться терминологией Бжезинского, остаётся геополитическим действующим лицом, то есть субъектом, способным осуществлять власть и оказывать влияние за пределами собственных границ. Союз России, Украины, Белоруссии – и возможно Казахстана (80% экономики бывшего СССР), превращался бы в ещё более мощное геополитическое действующее лицо.
Оторвавшись от России, Украина остаётся геополитическим центром, не обретая возможности стать геополитическим действующим лицом, и её единственным ресурсом становится географическое положение, в силу которого она способна под контролем США препятствовать ЕС и России в доступе к ресурсам и мобилизационным возможностям. По мере усиления внешнего контроля США за территорией Украины её слабость усиливается, а значение её элит для Запада снижается.
Таким образом, введение в действие «Северного потока – 2» лишает Украину главного качества геополитического центра: способности играть важную роль в отказе геополитическим действующим лицам (коими являются ЕС и Россия) в доступе к ресурсным и логистическим возможностям одного из ключевых евразийских регионов. Защита такого важного геополитического центра как Украина для США является главнейшей задачей, но они с ней не справились.
При наложении возникающего после пуска СП-2 пространства на карту контуров цивилизаций мы видим формирование общего германского и российско-европейского ареала, где Украина и Польша (геополитические центры) оказываются в тисках между полюсами России (геополитическое действующее лицо) и Германии (геополитический центр, стремящийся с помощью России стать геополитическим действующим лицом). Нынешняя Украина в этом контуре мешает не только России и Германии, но и Польше.
Это обесценивает украинскую правящую элиту Западного проекта как для США, так и для ЕС. Значение Украины по-прежнему для Запада остаётся стратегически важным, но внешнее управление Украиной меняет регламент: из взаимодействия лидеров оно становится взаимодействием институтов. Уже нет переговоров, есть технический регламент, инструкция, всё спущено на нижние этажи управления. И, прежде всего, спущены туда украинские элиты.
Они из партнёров (хоть и иллюзорных) превращаются в клерков Госдепартамента на аутсорсинге. Переговоры любого президента Украины с президентом США, канцлером ФРГ или президентом Франции уже бессмысленны. Достаточно заявлений и инструкций посла США в Киеве. Если при этом Россия и Германия смогли реализовать проект СП-2, то это крах не только Вашингтона, но прежде всего Киева, который всю свою геополитику строил исходя из убеждения, что как в США скажут, так в Европе и сделают.
Зеленский теперь превращается в «висячую пешку», так как не просто не выполнил предвыборные обещания (их не выполняет ни один украинский президент), но он провалил все векторы: Донбасс, взаимодействие с Германией и Францией, особые отношения с США (ещё один украинский миф), экономическое и социальное благополучие населения Украины.
Последствия ввода в строй СП-2 влекут за собой утрату шансов Зеленского на переизбрание (он слабый президент), а значит, активизируются все украинские претенденты на власть. Внутриполитическая борьба обострится, её участники будут искать поддержки в США, но эта поддержка станет более риторической, чем прежде. После ввода в строй СП-2 Германия не позволит Украине развязать военный конфликт с Россией, так как это создаст повод для наложения санкций на поставки газа из России. А сделка Германии и США по СП-2 предполагает, что США не станут вредить союзнику в Европе сверх того, что уже сделано.
В результате фактор Донбасса в борьбе украинских элит станет токсичным. Выступать за его военное присоединение будет бессмысленно, умалчивать о нём опасно, говорить бесполезно. Поддержки Запада больше, чем была, не будет, что укрепит статус ЛДНР и усилит давление в пользу выполнения Минских соглашений. Но так как в Киеве на это никогда не согласятся, то статус «ни войны, ни мира» на Донбассе станет мощным конфликтогеном в борьбе украинских элит, размывая их консенсус по этому важному направлению.
В целом отношения ЕС и США с элитами Украины будут более холодными. Обещаний будет меньше, требований больше. Двусторонние форматы отпадут за ненадобностью, добиваться личных аудиенций в Вашингтоне, Берлине и Париже претендентам на власть в Киеве будет бесполезно. Произойдёт консервация статуса-кво, влекущая развитие кризиса власти ныне правящей украинской элиты, на какие бы фракции она ни делилась.
Что касается России, пассивно наблюдать за концентрацией кризисных факторов на Украине она не будет. Нужно соединить два события, чтобы понять, как далеко нацелены Россия и Германия, чтобы понять всю безысходность нынешней Украины.
Первое событие – это ввод в эксплуатацию «Северного потока 2», со всеми вытекающими последствиями для США, Польши и Украины.
Второе событие – это выход России из долларовых активов и увеличение доли золота и евро в своём ФНБ. Причём РИА Новости со ссылкой на Минфин России сообщило об этом весьма необычно: сначала было сказано, что «власти готовят стимулы для перевода всей валютной ликвидности в российской экономике с доллара на евро, возможны директивы для госкомпаний, сообщил Минфин».
Потом вышло уточнение, что «Минфин отозвал это заявление, взамен сделав другое: переход в международных расчетах с доллара на рубли и нацвалюты происходит естественным путем, для этого создаются стимулы, но не запреты».
Ясно одно: Россия выходит из доллара в евро, пытаясь смягчить заявление об этом. А ничего нет более удачного для подкрепления евро, как ввод в действие второй ветки газопровода «Северный поток-2». То есть Россия выходит из американской в европейскую валюту и одновременно создаёт её мощную подпорку. Если возник нефтедоллар (при опоре на ближневосточную нефть), то теперь возникает «газоевро» (при опоре на российский газ).
Причём, то, что газ не является биржевым товаром, укрепляет евро ещё сильнее: США не смогут через биржевые рычаги надавить на германо-французский евро, подкреплённый российским газом. Это означает рост субъектности Германии, отстать от которой побоится Франция. И всё это становится возможным благодаря газу из России.
Так как процессы эти крайне долгосрочные, то перспектива Украины в этом раскладе одна: усиление кризиса во внутренней и внешней политике. Опора для правящей элиты в лице Запада осталась, но стала неудобной. Украина обижена на Запад, Запад раздражён Украиной.
Истеблишмент Украины озабочен отсутствием гарантий собственной безопасности по мере того, как Украина становится метастабильным геополитическим регионом: любое относительно сильное потрясение провоцирует её распад на регионы, чья местная элита готова стать национальной элитой новых государств. Рано или поздно такая конструкция распадается, вопрос лишь в том, когда центры, готовые взять новые государства под своё покровительство или протекторат, объявят об этой готовности.
Зная корыстность украинских элит, можно сказать, что они способны на самые неожиданные предательства своих союзников. От любви до ненависти один шаг, и для украинской элиты это вполне привычное поведение.
Во всяком случае, в рядах командиров бандеровских отрядов не было более активных агентов НКВД, чем желающие заслужить прощение перевербованные ярые националисты. Для нынешней украинской элиты после осени 2021 года их опыт может оказаться очень востребованным.