И вот подоспела помощь в лице Нугзара и селян. Они несли с собой веревки и топоры. Общими усилиями мы вытащили машину, и наш патруль уже собрался в обратный путь… Но не тут-то было! Сваны заявили, что все село уже ждет нас…
…Встречали нас хлебом-солью. Вернее, лавашами, мамалыгой, лобио, чахохбили… А еще – жареным поросенком с пучком кинзы в зубах! (Когда только успели его зажарить!). И, естественно, кувшины с красным и белым домашним вином, бутыли с медовой чачей красовались на каждом столе! Доминик, не забывая о цели нашего приезда, завел разговор «за жизнь». Селяне охотно рассказывали ему о том, как много приходится трудиться, чтобы вырастить и собрать урожай. К тому же, из Тбилиси им привозят на машинах необходимые продукты. А вертолет отвозит в Грузию заболевших селян, или тех, кто хочет повидать своих близких. Кстати, через несколько месяцев Миссия ООН также стала направлять свои вертолеты в село Квемо Ажара, где находилась ООНовская база. Вместе с командой на борт загружались сахар, соль, мука…
После разговора о жизни пошли тосты. Первый тост торжественно произнес хозяин дома. Затем к нему присоединился его сын, потом – сосед. Каждый тост длился несколько минут. Потом наступал перерыв для поглощения еды. Тосты звучали один за другим. Казалось, им не будет конца. Я так увлеклась переводом, что только в середине застолья обнаружила, что мой левый ботинок совершенно мокрый. Оказалось, Доминик, сидевший слева от меня, незаметно выливал свой стакан с чачей на землю. И все время попадал в мой ботинок. Не пить было нельзя – хозяева обидятся. А если он будет пить, кто повезет нас вниз, на базу?
Я шепнула Доминику:
– Ты не мог бы выливать чачу в другую сторону. У меня уже весь ботинок мокрый.
В ответ он сердито прошептал:
– Не могу я выливать в другую сторону. Там сидит хозяин дома…
Потом носки пришлось выбросить, а стойкий запах чачи исходил от моих ботинок еще несколько дней. Но в этом была и своя положительная сторона – ни один комар или муха даже за метр ко мне не подлетали.…
Через месяц Кодорская команда отправилась на Клухорский перевал, который находится на Военно-грузинской дороге, на границе между Грузией и Российской Федерацией. Машины с трудом поднимались к перевалу. Вдоль дороги на несколько километров тянулось кладбище автомобилей. В годы войны по ней ехали и шли беженцы из Абхазии. Когда машины ломались, их просто бросали и шли пешком…
Мы проезжали мимо покинутых сел и разрушенных баз отдыха… До войны сотни автобусов везли сюда людей со всех уголков России, многочисленные группы туристов шли, чтобы полюбоваться уникальной природой Северного Кавказа, отведать минеральной воды прямо из источников…
Теперь в полном одиночестве мы проезжали по этим местам. Пересекали горные реки, вброд, или по уцелевшим мостам. Иногда останавливались, чтобы перекусить. На одном из привалов офицер из Германии пошел набрать воды. И потом мы услышали его голос:
– Скорее сюда!
Мы помчались к Марку. Он стоял, опустив голову, держа в руках голубой берет. Подбежав к нему, мы увидели гранитную плиту. В этом месте, в годы Великой Отечественной войны, шел бой между 1-м батальоном 394-й стрелковой дивизии и немецко-фашистскими частями горно-пехотной дивизии «Эдельвейс». Офицеры сняли береты и долго стояли молча. Уже в Сухуми, Марк сказал, что дед его служил в этой дивизии и не вернулся…
Продолжение следует
Автор: Сара Ванская