За русскими пришла история.
Читаю личные паблики наших и ваших, отмечаю, как изумительно ярко раскрываются те и другие, насколько разные судьбы проживаются и сколь различны направления жизни
Воодушевление против страха. Решимость против растерянности. Смелость против скулежа. Общая судьба против стратегии индивидуальной защиты. Самопожертвование против эгоизма
Надежда против отчаяния. Отдача (денег, времени, сил) против сбора (денег, сведений, доносов). Любовь против ненависти.Заходишь и сразу видно, какую историческую судьбу проживает человек.
За русскими (в самом широком гражданском смысле) пришла история. Постучалась. И русские радостно вышли навстречу ей. Заждались!
Вышли все русские, включая чеченцев. Какое воодушевление! Да они десятилетиями ждали этого часа. Все пришло в движение, все задышало.
Континенты тронулись в путь, светила поменяли батарейки, усилили освещение и внимательно вглядываются: что там у русских? Что затеяли? Неужто ход истории опять повернуть? Конец же был, все заколотили и велели сидеть тихо. Стихии взволновались, веют, льют и дуют: что деется!
А вот в других местах скорби, вой, проклятия, черные мессы, привороты, куклы вуду, стоны. Испугались люди, плачут, ярятся. Не хотят и не могут они исторической судьбы, не по плечу им, не по силам.
Они хотели кружевные трусики и в ВШЭ. Роль и домик в эстонской деревне. Должность и пенсион на мягкой британской лужайке. Рулить финпотоками, потом на отведенные в офшорное русло благополучно проснуться с окнами на Централ-парк. И все. И больше ничего. Вот совсем ничего. Помните у Шахназарова в «Курьере»: я хочу открытую красную машину, чтобы на переднем сиденье маленькая собачка и шарф развевался.
Для них история – это настоящая личная катастрофа.
Они б сдали Россию, вплоть до Саларьево и Одинцово, лишь бы вернуть назад, лишь бы проснуться в мире, где личный джет с британским пилотом заводит мотор в пятницу в 16:00, чтобы отвезти счастливое, сытое и чуть пьяное тело в страну, где российскую историю прикончили. Думали, что прикончили.
Они кричат: вы сумасшедшие, вы что сделали? Вас уничтожить мало! Вас бы по ветру развеять! Вас отменить навсегда, со всей вашей ненавистной империей, Пушкиным, Достоевским и Чеховым! Вы смели наш уютный морок-мирок с трусами, часами и словесами в миг. Вы обрекли нас на страдание. Но самое страшное, и об этом мы доложим в Вашингтон, поименно по каждому: вы рады возвращению ужасного мира, где за родину сражаются и гибнут, более того, где она существует как высшая ценность. Вам важна земля, вы готовы вгрызаться в нее и ложиться, лишь бы сделать бывшее ваше и нынешнее наше – своим. А ничего в этом мире ценного нет, вот смотрите, написано: к-о-н-е-ц и-с-т-о-р-и-и!
Русская судьба была закрыта, как доведенное до разорения и затем приватизированное предприятие, станки проданы на переплавку, в цехах открыли фуд-корт, коворкинг и магазин квир-литературы. А вы хотите снова выплавлять металл и строить корабли и бороздить просторы?! Негодяи! Ненавидим! Не простим!
А русские смеются. И несутся в сторону Запада. С гуманитаркой. И обратно везут котов, на пристройство. И бороздят, и идут, и едут, и летят. Дали волю.
Есть от чего ужаснуться. Есть чему восхититься.
Писатель стоит посреди истории и не успевает вертеть головой и записывать. Поэт же летит на передовую и отправляет стихи-письма с фронта в телеграм